Представляем вашему вниманию статью независимой газеты РК «Красное знамя».
Четыре года назад 20-летняя воспитанница Кочпонского дома-интерната в одночасье стала знаменитой на всю Россию. Победив на Паралимпиаде в Ванкувере, она сразу стала и «достоянием республики», и «золотом нации», и главной надеждой российской сборной на победу в Сочи. Но в Сочи Маша «не выстрелила». Почему? Попробуем разобраться.
Маша Иовлева родилась в 1990 году с врождёнными нарушениями слуха и опорно-двигательного аппарата. По словам её матери Ирины Кочкиной, врачи сами предложили ей отказаться от ребёнка. По их прогнозам, девочке было суждено умереть в младенчестве. Ирина поверила. А спустя 20 лет увидела дочь-чемпионку по телевизору…
До семи лет Маша жила в Доме ребёнка в Ухте, потом её перевели в Кочпонский психоневрологический интернат в Сыктывкаре. Из-за глухоты девочку почти не учили грамоте. Она выучила алфавит сама, по видеокассете. Читать научилась с помощью воспитательницы интерната Галины Шулеповой и опекуна — Татьяны Линд, которая практически заменила девочке мать (сегодня они вместе живут в двухкомнатной квартире, выделенной Марии Правительством РК после Ванкувера). Благодаря слуховому аппарату, подаренному спонсором, девушка может нормально слышать, а ноутбук стал средством общения с друзьями в социальных сетях.
Судьбоносной стала для Марии встреча с тренером Александром Поршневым. Он тренирует её с десяти лет и за это время, как и Татьяна Линд, стал для неё родным человеком. Поршнев может разговаривать с ней на языке глухонемых, знает обо всех проблемах и радостях, которые есть в жизни девушки-инвалида, и, конечно, всё о её спортивных возможностях. Если бы с малых лет с Машей занимались специалисты по слабослышащим, то её интеллект был бы гораздо выше. То же и с ногами. «Будь в интернате грамотный специалист по лечебной гимнастике, она могла бы лучше управлять ими», — считает тренер. По поводу родной матери, которая пыталась наладить контакт с дочерью после её побед на Паралимпиаде в Канаде, и приехала болеть за неё в Сочи, у Поршнева своя точка зрения. Никто не мешал ей приезжать и общаться с Машей все эти годы, считает он. Но Ирина Кочкина ни разу за четыре года не появилась в Сыктывкаре. Как не появилась и после недавнего ток-шоу «Пусть говорят», где упрекнула Поршнева в том, что он якобы не даёт ей встречаться с Машей и, более того, — зарабатывает на девушке. «Вот когда Маша перестанет побеждать и приносить медали, Поршнев её бросит, и мы возьмём Машу к себе», — заявила Кочкина в эфире. А после шоу вытерла слёзы и… поехала домой.
8 марта у Марии Иовлевой были первые старты в Сочи, она приехала побеждать. Увы, в биатлонной гонке на 6 км Мария допустила два промаха и была на финише только восьмой. Ещё более неудачно выступила 11 марта. В гонке на 10 км на финише у неё был седьмой результат, а позже — дисквалификация (выяснилось, что при стрельбе она ошибочно использовала лишний патрон.) 12 марта лыжница закончила своё выступление в индивидуальном спринте на стадии полуфинала (финишировала четвёртой), автоматически «вылетев» из борьбы за медали в спринте. И, наконец, в последний день Игр, 16 марта, в гонке на 5 км результат Марии в общем зачёте вновь был восьмым. По словам тренера, Мария подошла к главным стартам в хорошей форме, но, возможно, сказалось личное самочувствие спортсменки. Так или иначе, болельщикам нет повода винить Машу за отсутствие медалей. Она сделала всё, что смогла. Кроме того, не стоит забывать и о возросшей конкуренции, ведь паралимпийское движение ширится… Между тем Общественная палата Коми намерена потребовать объяснений от республиканского Агентства по спорту, регионального правительства и других ответственных лиц за провал наших олимпийцев и лично Марии Иовлевой в Сочи. Об этом заявила на недавней встрече с журналистами председатель палаты и регионального отделения Всероссийского общества инвалидов Маргарита Колпащикова.
— Необходимо обсудить этот вопрос всем вместе, только тогда мы узнаем, в чём суть, — пояснила общественница. — Нам очень важно это не только в отношении Марии, но и в целом по олимпийскому и паралимпийскому движению, поскольку в Коми, я считаю, особенно для зимних видов спорта, есть абсолютно всё: люди, возможности…
Мы встретились с тренером Марии Александром Поршневым и поинтересовались его мнением на этот счёт.
— Александр, известно, что вы тренируете Машу по индивидуальной программе. Есть ещё спортсмены, которые также готовятся отдельно от сборной?
— Да, такие есть, хотя это, конечно, не приветствуется. После Ванкувера мы выигрывали на чемпионатах мира и России всё, что могли выиграть. За год до Паралимпиады в Сочи нам настоятельно рекомендовали тренироваться со сборной командой России, и весь 2013 год нам пришлось ездить с командой. В сентябре 2013 года сборы были в Болгарии на высокогорье, и там, на контрольных тренировках, результаты Маши были низкие. Состояние её было подавленное, она очень плохо чувствовала себя там. То есть высота в 2000 метров для неё не подходит. Поэтому, когда за месяц до Сочи команда поехала в Бельмекен, я решил: зачем наступать на те же грабли? Мы приехали в Сыктывкар. Дома и стены помогают, думал я. Был уверен, что нам создадут здесь условия для подготовки, но… С трасс на республиканском лыжном стадионе нас постоянно выгоняли, мы ездили тренироваться на базу «Динамо», но там нет стрельбища… Мы стреляли всего четыре раза за месяц. Даже дилетант скажет, что с такой подготовкой никуда ехать не следует. И вот результат: на первых соревнованиях Маша сразу допустила два промаха. Физически она была готова хорошо. Мы проводили здесь тестовые соревнования, её результаты шли по нарастающей. В последний день перед отъездом вообще показывала отличный результат. Но не в стрельбе.
— Я слышала, были проблемы с винтовкой.
— Мы несколько лет говорили о необходимости приобретения винтовки, так как старая даёт осечки. Винтовку нам выделили за три месяца до Сочи. Неплохая, но приклад не подходит. Мы хотели его поменять, но для этого оружие надо было отправлять в Германию и ждать ещё как минимум полгода… Компрессор для накачки воздуха в винтовку для всех наших спортсменов Центр подготовки спортивных команд приобрёл. Но привезли и бросили, а его же надо было до ума довести. Я два месяца писал — ни ответа ни привета. Хотя у них там штат — 170 человек специалистов разных. Хорошо, знакомый один нашёл человека в «Горводоканале». Тот приезжал, несколько дней возился, детали перетачивал, всё бесплатно. В общем, в Сочи поехали со старой винтовкой.
— Как вас провожали в Сочи?
— Никто не провожал. Никто ни разу не позвонил, не поинтересовался, как у нас дела. Как будто мы ехали в обычную турпоездку. Хорошо, знакомый один помог, довёз нас на своей машине до аэропорта. В Москве мы уже встретились с командой и с ними выехали в Сочи.
— Маша знакома с девушками из сборной? С той же Светой Коноваловой?
— Они не общаются, Маша ведь глухая. Она здоровается, но не общается. Вот с глухими может по-своему… И то, что в Сочи она оказалась в некой изоляции, без своего привычного окружения, в большой степени повлияло на её результаты, я считаю. Она ведь привыкла ездить везде со своей компанией, с тем же Ваней Голубковым. (Иван также спортсмен-паралимпиец, воспитанник Кочпонского интерната, друг Маши, — Л. В.). Ваня не прошёл в сборную, и Маша очень расстроилась.
— А почему он не прошёл?
— Он проходил, но в спорте, как и везде, есть люди, которые двигают «своих». На место в сборной взяли спортсмена из Москвы. Если бы Ваня был №1, как Маша, конечно, от него бы так просто не отмахнулись, но он пока №4-5, поэтому сложно было его отстаивать.
— Ване 19 лет, Маше — 24. Теоретически они могут попасть на следующую Паралимпиаду в Корею?
— Считается, что в лыжных гонках пик спортивной формы приходится на 26-27 лет. Лыжи — это не плавание, не фигурное катание и не гимнастика. Бьёрндалену вон уже 40, так что у нас ещё всё впереди. Врачи говорят, что Маше нужны щадящие нагрузки, поэтому мы и стараемся не перенапрягать её, чтобы не обострились хронические болезни.
— То есть уходить из спорта Маша не собирается?
— А чего ей уходить? Видите же, на чемпионате России в Ижевске она опять все гонки выиграла. Тех же девчонок, которым проиграла в Сочи, здесь на минуту обошла. Потому что с Ваней были, в привычной компании. Ваня, кстати, тоже был в призёрах на всех трёх дистанциях.
— А как встретили вас после Сочи?
— Тоже никак. Мы прилетели, пять дней были в Сыктывкаре и улетели в Ижевск. Да мы уже привыкли. Николай Гордеев (руководитель Агентства РК по физической культуре и спорту, — Л. В.) только на словах говорит, что всё для нас делает, а на самом деле… За время работы руководителем Агентства Гордеев ни разу не встретился с паралимпийцами, не поинтересовался, как у них дела… Я разговаривал с казанскими тренерами. Им перед олимпийскими и паралимпийскими играми губернатор чётко поставил задачу: не будет медалей — все увольняетесь. На Олимпиаде у Татарстана медалей не было, и они рассказывали, что уже начали готовиться к отставке. Одна надежда была на Паралимпиаду. И когда там парень от них завоевал золото и серебро, то все облегчённо вздохнули. Вот подход, понимаете? Почему у нас Гордеев так спокоен? Да потому что у него не было задачи завоевать медали. Я разговаривал как-то летом ещё с Будовским и с Думиным (Валерий Будовский, руководитель Центра спортивной подготовки сборных команд Коми, Игорь Думин — его заместитель, — Л. В.): «Вы же должны быть заинтересованы в результатах, это ваша обязанность!» А Будовский мне отвечает: «Что мне ваши медали? На мне — хозяйственная часть. Нам всё равно даже спасибо не скажут». У них, мол, и без нас работы хватает…
— Сколько человек вы тренируете? Есть ли у нас «скамейка запасных»?
— У меня 11 человек. Заниматься с инвалидами очень сложно, ведь у них, как правило, ещё много сопутствующих заболеваний. База в Выльгорте далековата от города, много не наездишься. И потом, я бы мог, к примеру, взять ещё ребят из других районов республики, но где они будут жить? Нет ведь ни жилья, ни условий. Центр спортподготовки выделяет нам машину, но у них постоянно какие-то проблемы. То сломалась, то шофёр заболел, то бумажки какие-то надо оформить. И на стадионе — всё больше для «галочки». Поставили, например, знак на стояке — «Только для инвалидов», а подъехать туда никак, забор. На второй этаж, в тренажёрный зал мы подняться уже не можем. Зачем, говорят нам, у вас же есть два тренажёра на первом, там и тренируйтесь, где переодеваетесь. Про двери, тамбуры, пандусы уже и не говорю…
— Да, после того, что тысячи людей увидели в Сочи, после того, как вся страна болела за паралимпийцев и президент говорил по поводу доступной среды, слышать это очень грустно. А вот «Ыбица» была в этом году биатлонная. Туда Машу тоже не пригласили?
— Нет, никто не звонил. А Путина, кстати, я несколько раз видел на Паралимпиаде и видел его искреннюю заинтересованность в нашем спорте. Гайзер тоже всегда шёл нам навстречу, ни разу ни в чём не отказал. Непонимание у нас на уровне нашего спортивного агентства. Не воспринимают там инвалидный спорт в принципе. Ну что, говорят, такого: с горшков слезли, побежали и выиграли…
— Как вас уговорили поучаствовать в передаче «Пусть говорят»?
— Я не хотел ехать, говорил, что у нас нет настроения, не поедем. Уговаривали меня долго, три раза звонили. Сказали, что это будет передача про инвалидный спорт, что вы там озвучите свою мечту о мини-комплексе лыжно-биатлонном, чтобы ребят из республики привлекать. Обещали, что сами выйдут на руководство республики и попробуют помочь решить этот вопрос. Ни слова про то, что будет мама Маши Иовлевой и что это будет передача «Пусть говорят». Я всё понял, когда уже попал в Останкино.
— И что скажете о маме?
— Пришла она вся в слезах, заявила, что я не даю ей встречаться с дочкой. Но я ей и раньше говорил, и на передаче сказал: «Приезжайте, мой телефон у вас есть, на стадионе у нас по две тренировки — в 10 и 16 часов каждый день». Ну и где эта мама? Я не видел и не слышал её после передачи. Тогда к чему всё это шоу?
P. S. Вчера Ирина Кочкина приехала в Сыктывкар и встретилась с дочерью.
